Павел Молитвин – петербургский художник.
Родился в 1958 г. Учился в СХШ. В 1982 г. закончил Ленинградский архитектурно-строительный институт, факультет архитектуры. 

Живописью занимается профессионально со студенческих лет. Участвовал в различных выставках и проектах. Многие картины находятся в частных коллекциях.

Любимый жанр художника – «фэнтези». 

Павел Молитвин – мастер создания сказочных, иллюзорных миров, необыкновенных сюжетов,  переносящих нас то в прошлое, то в будущее, порой перекликающихся с древними сказаниями и мифами, а порой совершенно оригинальных. 

Участие в коллективных выставках

- «Дыхание зимы», декабрь-февраль 2011-2012 г.,
Выставочный зал Союза Художников России

- «Искусство при свете совести», октябрь-ноябрь 2012 г., Библиотека №4 ЦБС Московского района

- «Новые имена», июль-август 2013 г.,

Музей нонконформистского искусства

- «Жизнь – вечность, смерть – лишь миг», сентябрь 2014 г., Выставочный зал ЦБС Московского района.

Персональные выставки

- «Мир таинственный», июнь 2011 г.
Выставочный зал ЦБС Московского р-на

(Библиотека №1, ул Типанова, д. 29)

- Выставка в ЗАО «КардиоКлиника»,
февраль 2012 – март 2013 г.

- «Цветные зеркала», апрель 2013 г.,
ЦБС Петроградского района Библиотека Кировских островов

- «Мифы и апокрифы», август 2013 г.,
Выставочный зал ЦБС Московского р-на

(Библиотека №1, ул Типанова, д. 29)

- «Пространство цветоформ», январь-февраль 2016 г., Выставочный зал ЦБС Московского р-на

(Библиотека №1, ул Типанова, д. 29)

- «Время космическое», апрель - июня 2016 г.,  

Выставочный зал ЦБС Московского р-на

(Библиотека №1, ул Типанова, д. 29)

- «Птицы и рыбы», сентябрь - ноябрь 2017 г.,  
Выставочный зал ЦБС Московского р-на

(Библиотека №1, ул Типанова, д. 29)

- «Птицы и рыбы», декабрь - январь 2018 г.,  

Библиотека «Музей блокадного города»

(Библиотека №5 ЦБС Московского р-на)

  В выставке «Мир таинственный» Павел Молитвин предстаёт в первую очередь в роли провидца и художника-сотворца Вселенной. Его картины, вскрывающие законы мироздания, богаты символическим и образным содержанием. Павел Молитвин как художник интереснее всего раскрывается в композициях из цикла «Геометрия» и картинах в стиле «Фэнтези». Именно этим работам будет уделено наибольшее внимание на выставке.

  Павел Молитвин родился в Ленинграде в 1958 году. Окончил СХШ при Институте им. И.Е.Репина, затем Архитектурный факультет ЛИСИ. Продуманность композиции, доля условности и графичности, характерные для его живописи, обязаны своим происхождением многолетней практике архитектора. В то же время живопись – неотделимая составляющая творческой натуры Павла Молитвина, ею он занимается всю жизнь.

  Космогонический масштаб, характерный для композиционных работ художника, уходит своими корнями в сюрреалистический опыт и психологию бессознательного, черпает сюжеты из Библии и древней мифологии. Художника занимает извечный вопрос о прогрессе цивилизации («Приход цивилизации», «Мир после нас»), о первых формах организации жизни на Земле и их эволюции. Картина Павла Молитвина «Утро нового мира» по грандиозности изображённого события может сравниться с «Новой планетой» Константина Юона. В видении Павла Молитвина наша планета – это уникальное и многообразное в своих проявлениях пространство жизни. Ей правят непокорные человеку стихии, хтонические существа и обитатели водных стихий плетут свой разрушительный заговор против внешней гармонии мироустройства («Земля на закуску»). Художник обращается к таким мифотворным образам, как нимфы деревьев Дриады, многоглазый великан Аргус и Змеедева (Чудодева Ехидна, обращённая богами в изгнанницу), а также Ктулху, пробуждение которого, по поверью, грозит гибелью цивилизации. Homo sapiens показан художником включённым в жизнь дикой природы, в которой он сталкивается с тысячью своих alter ego («Все мы немножко рыбы»).

  В то же время Земля, по Павлу Молитвину, представляет часть стройной планетарной системы, а значит, оказывается подчинённой общему стройному движению космоса. Яснее всего этот тезис прочитывается в сериях «Геометрический мир» и «Космос». Ритмическая композиция геометрических тел в сочетании с игрой цветовых отношений вовлекает зрителя в трёхмерное пространство картины.

  Так, на сюжетной грани хаоса и гармонии балансирует живопись Павла Молитвина.

Искусствовед выставочного зала Екатерина Гудзе

Павел Молитвин к выставке "Цветные зеркала"

Вглядясь в цветные зеркала,

Я вижу мир чуть-чуть иначе:

Смеется море, камень плачет,

И свет струят колокола.

Вглядись в цветные зеркала -

В них радуга мостом легла

В иные дни и города,

Где мы не будем никогда.

Вдаль уплывают купола

И их серебряные звоны

Дробят привычные каноны.

Войди в цветные зеркала…

«К различным мифам и текстам Библии художники, поэты, писатели, скульпторы и композиторы обращались в течение всей истории человечества и продолжают обращаться ныне» – замечает Павел Молитвин – художник и писатель, автор оригинальной экспозиции, отдающий предпочтение фантазийному жанру, как в живописи, так и в литературе. Данная выставка как раз являет собой союз двух талантов автора – единение литературы и живописи, где он в самобытной манере «рассказывает» на холстах, знакомые, на первый взгляд, истории. Мифы очень долго служили в качестве важнейшего источника исторических сведений, составляя большую часть некоторых исторических трудов античности. Павел Молитвин рассказывает историю, свою Историю человечества, пропуская ее через призму своего нестандартного мировосприятия, раскрывая тайный смысл мифов и библейских историй, разбивая реальность о скалы своего воображения. По сути сам создает апокрифы, по-иному трактуя вечные темы. Знакомые с детства мифологические и библейские сюжеты, ожившие на полотнах, получают совершенно иной смысл в трактовке Павла Молитвина. «…возьму в качестве примера картину "Похищение Европы"….канонический миф при всем своем очаровании кажется мне несколько пресноватым. В нем, на мой вкус, не хватает драматизма. Предлагаемое мной прочтение этого мифа следующее: зная, что любовные» интриги «с олимпийцами смертных, как правило, до добра не доводят, Европа не хочет, чтобы ее похищали. Да и Зевс, принявший облик быка, едва ли был таким уж привлекательным кавалером. Чтобы заставить Европу принять его ухаживания, он обещает ей, что она по мановению руки сможет усмирить проснувшийся в Беотии вулкан и тем спасти жизни многих своих соплеменников. (Подобное извержение уже погубило население острова Санторин и ряда прибрежных городов, так что у Европы нет основания не верить Громовержцу). Именно этот жест, усмиряющий вулкан, и делает плывущая на Зевсе Европа. Возможна другая версия: Зевс сообщает Европе, что вскоре произойдет мощное извержение вулкана, которое разрушит прибрежные города и поселки, и предлагает ей укрыться от этой напасти на Крите. Плывущая на Зевсе Европа взмахом руки прощается с обреченной родиной. К большей части представленных на выставке картин можно подобрать такие же "ключи". Вопрос лишь в том, захочет ли зритель тратить на это время...Но если этого не случится, и он просто получит удовольствие, автор будет вполне удовлетворен, поскольку понимает, что каждый видит то, что хочет увидеть и то, что ему в данный момент нужно увидеть». 

Искусствовед выставочного зала Галина Тимофеева

Павел Молитвин о выставке "Пространство цветоформ"

Споры о том, как надобно писать (живописать), особенно бурно разгоревшиеся в начале 20-го века, если и не утихли полностью, то давно потеряли свою остроту. Большая часть спорщиков сошлась на том, что «каждый пишет, как он дышит» и китайский девиз: «пусть расцветают все цветы» лучше всего способствует развитию индивидуального творчества.

Мне представляется, что развитие идет, условно говоря, в трех традиционных направлениях.

1.      Изображаем то, что видим (Крамской, Шишкин, Айвазовский). «Ах, как похоже, совсем как фотография!» - умиляется зритель.

2.      Пытаемся передать мысли и чувства, обращаясь к сюжетам, легко считываемым зрителем («Утро стрелецкой казни», «Фашист пролетел», «Демон поверженный»). «Уважаемые дамы и господа (милые дети, школьники и студенты), на этой картине вы видите бурлаков, которые, обливаясь потом…»

3.      Создаем пространство цветоформ, работающее в унисон с мыслями и чувствами зрителя (Кандинский, Мондриан, Делоне, Поллок). Зритель в недоумении – что хотел сказать художник своими картинами?

Бесполезно спорить, что лучше, перспективнее и т.д. Одному нравится поп, другому попадья, а третьему – попова дочка.

Чаще всего я иду третьим путем (хотя и первых два мне не чужды) и вот почему.

Мне приятно, когда моими картинами украшают интерьеры. И, глядя на них, я открыл для себя секрет Полишинеля: любая картина, так или иначе, влияет на зрителя. Мне (как и большинству людей) не нравится, когда на меня оказывают давление внешние обстоятельства, а картина «Иван Грозный убивает своего сына», безусловно, его оказывает. И пусть себе висит в музее, но не в квартире или офисе. (Помните, именно эта картина висит в квартире Шурика в фильме «Иван Васильевич меняет профессию»? Но там это задано сюжетом и смотрится комическим парадоксом, заведомым нонсенсом.)

Обращаясь к избитому сравнению живописи с музыкой, скажу, что одни песни хорошо слушать в одном настроении, другие – в другом. Они – песни или сюжетные картины - навязывают совершенно определенные мысли и образы, уместные в одном месте и ситуации и противоестественные в других случаях.

Картины сравнительно нейтральные, например, «Корабельная роща», не навязывают запрограммированные художником, как, скажем в «Бурлаках», мысли, но всегда ли они будут созвучны вашему настроению? Марши и вальсы не содержат конкретных привязок к месту, времени и персонажам, однако неизбежно вызывают определенные ассоциации. Как правило одни и те же у одного и того же человека. И ассоциации, уместные в одной ситуации, в другой - подобны соринке в глазу. Прелесть абстрактных композиций, на мой взгляд, в том, что они ничего не хотят «сказать» зрителю. Они не несут конкретную информацию, в них не заложена некая программа, действующая на сознательном или подсознательном уровне. Ассоциации, возникающие при взгляде на них, зависят, прежде всего, от самого зрителя, его эмоционального настроя, освещенности, различной в разное время года, времени дня и т.п. Сегодня такая картина вызывает одни чувства, завтра другие. Они настроены на диалог со зрителем, а не на монолог, где он является, образно говоря, слушателем, которому художник посредством своего творения вещает что-то свое. Они настроены на постоянное общение, и, на мой взгляд, не надоедают, не влезают в душу зрителя со своим, пусть даже гениальным «Я».

Разумеется, это не значит, что абстрактные картины безличны. Одни меланхоличны, другие печальны, третьи, напротив, радостны и энергичны. С некоторой натяжкой их можно сравнить с калейдоскопом или цветными зеркалами. В них не надо искать того, чего в них по определению быть не может, но ведь мы и не ищем в сонатах и симфониях информационной составляющей, а именно с произведениями этих музыкальных жанров я бы и сравнил абстрактную живопись.

Традиционно принято считать, что с момента появления абстракционизма в нем наметились две основные линии. Первая -геометрическая, или логическая абстракция, создающая пространство путем сочетания геометрических форм, цветных плоскостей, прямых и ломаных линий. Она находит воплощение в супрематизме К.Малевича, неопластицизме П.Мондриана, орфизме Р.Делоне, в творчестве мастеров постживописной абстракции и оп-арта. Вторая - лирико-эмоциональная абстракция, в которой композиции организуются из свободно текущих форм и ритмов, представлена творчеством В.Кандинского, работами мастеров абстрактного экспрессионизма, ташизма, и т.д. Обе эти линии мне кажутся перспективными, близкими по уровню воздействия на зрителя, однако я не склонен, подобно создателям абстракционизма считать, что он является высшей ступенью изобразительного творчества. На мой взгляд – это одно из уже перечисленных выше магистральных направлений, прекрасно с ними сосуществующего и дополняющего их. Более того, для воплощения тех или иных замыслов я считаю естественным и закономерным работать в любом из названных направлений, что и продемонстрировал на двух предыдущих выставках, происходивших в выставочных залах ЦБС Московского района. Однако на этой выставке представлены исключительно абстрактные работы, выполненные как в геометрическом, так и в лирико-эмоциональном стилях, разделение которых представляется мне удобным, но достаточно формальным. Столь же удобной является и общепринятая система названий абстракций, хотя мне они названия - кажутся совершенно необязательными для восприятия картин. А может статься и вредными, поскольку автор не хотел бы навязывать зрителям свое видение, оставляя за каждым из них право называть их так, как ему вздумается.

Павел Молитвин о выставке  "Время космическое"

Мне и моим сверстникам повезло – мы ровесники первых искусственных спутников Земли, а стало быть, еще в раннем детстве ощутили приход Космической эры.

В первом классе мы учились писать перьевыми ручками, пользуясь чернильницами-непроливайками, сидя за тяжелыми наклонными партами, густо покрашенными темно-зеленой масляной краской, в то время, как мир рукоплескал полету Гагарина. Мы перешли на поршневые авторучки и пересели за легкие школьные столы новой конструкции, когда Леонов вышел в открытый космос. У нас появились шариковые ручки, и мы начали увлекаться фантастикой, когда Армстронг ступил на поверхность Луны. Космос был близок – ближе Америки, Японии, Австралии и Китая. Мы читали Ефремова, Снегова, Стругацких, Азимова, Шекли, Саймака и нам казалось, еще немного – пять, десять, двадцать лет, и объединившееся человечество рванется к звездам, последователи Кусто устремятся в океанские глубины, войны и эпидемии будут забыты, продолжительность жизни людей возрастет вдвое.

Часть наших ожиданий оправдалась. Множество технических новинок незаметно и прочно вошли в наш быт, изменив его до неузнаваемости – теперь нам проще настучать текст на компьютере, чем написать вручную. Ближе стали дальние страны, а Космос, увы, отдалился. Океанские глубины все так же хранят свои тайны, человечество разъединено, как и прежде, мир на грани новой глобальной войны.

И все же наше время осталось Космическим временем и в душе многих моих сверстников живет вера в то, что пусть не так скоро, как казалось, как хотелось бы, мы выберемся из нашей земной колыбели в Большой космос. Надо лишь суметь отрешиться от суеты, и мы вновь, как в детстве ощутим дыхание Космоса, его близость. Ощутим дуновения звездных бризов и пассатов, почувствуем, как космические течения омывают нашу планету, как проходят сквозь нас невидимые вихри различных энергий.

К сожалению, нам не хватает планетарного мышления. Мы увязли в сиюминутных хлопотах и заботах, но прислушайтесь, и вы услышите, как Вселенские часы отсчитывают секунды, минуты и часы Космического времени…

Как рассказать о Космическом времени, как описать его? Какими средствами передать ощущение того, что время это настоятельно требует нового взгляда на мир, новых человеческих и международных отношений, наконец, появления новых, достойных этого времени людей? Не знаю. У каждого, кто чувствует это время, слышит его, видит и хочет поделиться этим видением – свои средства, свои методы, свои способы… 

Павел Молитвин о выставке  "Птицы и рыбы"

Старая шутка гласит: «Мы говорим одно, подразумеваем другое, думаем третье». В шутке этой, есть зерно истины и произведения разного рода искусств являются тому отличным подтверждением. Только ли о приключениях Носа писал Гоголь в своей повести «Нос» и о Вие ли его «Вий»? Понятно, почему Пушкин назвал свою повесть «Пиковая дама», но речь в ней, согласитесь, меньше всего идет о Пиковой даме. Только ли о «Бурлаках» и «Крестном ходе» картины Репина? А простенький, казалось бы этюд Левитана «Владимирский тракт»? Воспринимать их можно в буквальном соответствии с названиями, но вряд ли художник имел в виду только то, что лежит на поверхностном уровне восприятия. И дело тут не в так называемом «эзоповом языке», в качестве примера которого приводят, как правило, басни Крылова, а в особенностях видения мира тем или иным художником, способе подачи материала, по каким-то причинам наиболее ему близком.
      С развитием фотографии и киноиндустрии некоторые жанровые направления живописи стали ощутимо «усыхать». Фотограф не заставит портретируемого часами позировать ему, батальную сцену с успехом заменит постер из любимого фильма. Мастерски снятые букеты цветов, натюрморты и пейзажи поистине впечатляют, не зря фотовыставки пользуются таким успехом. А при помощи «фотошопа» их легко превратить в подобие акварельных, пастельных или масляных работ, которые при желании можно напечатать на холсте. А уж эти фотообои! Быстро, дешево, качественно - художники отдыхают. Но…
   Многие из них первыми ощутили, какие глобальные перемены несет человеку и миру ХХ век. И, как могли, отразили свои ощущения в картинах, порой настолько странных, что всяк волен трактовать их по-своему. Причем названия многих картин Мунка, Филонова, Кандинского, Пикассо, Магритта и Дали ничуть не проясняют замысел художника. В каких-то случаях это, вероятно, дуреж почтенной публики, желание сказать много ни о чем, но в каких-то, несомненно, искреннее стремление слить, сплавить в единое целое то, что мы говорим, подразумеваем, думаем и чувствуем. Именно это направление в живописи и графике представляется мне сейчас наиболее интересным.
   Предыдущая выставка моих работ, проходившая в стенах этой библиотеке, называлась «Время космическое». На ней были представлены работы, выполненные в стиле беспредметной абстракции. На этой выставке собраны картины, написанные в другой стилистике. Здесь есть анонсированные в названии птицы и рыбы, а также коты и прочая милая моему сердцу живность. Однако все они в той или иной степени не только рыбы и птицы, но еще и люди, мы с вами. А в целом это очередная попытка взглянуть на окружающий мир под непривычным углом зрения, порадоваться и поудивляться его чудесам и диковинам. …